Уважаемый Сергей Николаевич!
Несколько лет я занимался поисками своего деда, Суркова Григория Дмитриевича, погибшего в годы ВОВ в Тульской области. Поиск осложнялся тем, что указанной д.Пески не было на карте, где он был похоронен. Недавно я выезжал на поиски в Тульскую область. И я нашел место, куда он был перезахоронен - это с.Троицкое, Чернского района. Но на памятнике нет его фамилии. Мне удалось добиться, чтобы мой дед был увековечен на обелиске и в Книге Памяти - в ближайшее время это будет сделано.
Суть моего предложения: В братской могиле с.Троицкого покоится прах еще 202 неизвестных воинов. Мне удалось узнать их имена. Среди них - 43 уроженца Ульяновской области (все они погибли в одном бою, 23 декабря, 1941 года). Я разговаривал с военкомом города Плавска, в ведении которого находится данное военное захоронение. Он сетовал на проблемы с финансированием в указанных районах. Со своей стороны Валерий Анатольевич Морозов обещал сделать все, что в его силах и компетенции.
Мое конкретное предложение: Ульяновская область не должна оставаться в стороне, ведь речь идет о наших забытых земляках (призывавшихся из Ульяновска, Вешкаймского, Тереньгульского и др. районов). Как это сделать, решать нашим властям. Это может быть помощь с установкой дополнительных мемориальных плит в Троицком, может быть памятник нашим землякам на их родине, в Ульяновске.
Прилагаю вашему вниманию мою работу - список погибших 23 декабря 1941 года и похороненных в д. Пески, Чернского р-на, Тульской области. А также мои путевые заметки.
С уважением,Сурков Олег Владимирович, Димитровград
От редакции сайта. Мы решили полностью опубликовать всё, что прислал Олег Владимирович. Орфография и стилистика автора практически полностью сохранены.
Потерянные в Песках
I. Кровавое поле
Одно из предсказаний Ванги гласит: «Россия станет Великой Державой, когда мёртвые восстанут из могил и станут в один ряд с живыми».
В детстве бабушка часто рассказывала мне про деда, погибшего на войне.
Он был председателем колхоза, в их семье было четверо детей (пятый так и не увидел своего отца). Когда началась война и объявили всеобщую мобилизацию, дед отказался от брони и записался на фронт добровольцем. В ответ на бабушкины слезы он сказал:- Как я буду смотреть людям в глаза, если останусь в тылу? - Он ушел на фронт в сентябре 1941 года, а 23 декабря погиб в своем первом же бою возле деревни Пески Тульской области.
Житель соседней деревни, однополчанин деда, после войны рассказал бабушке о том, как проходил этот бой и как погиб её муж. Одному богу известно, что перенесла моя бабушка Пелагея Алексеевна, слушая его рассказ:
"Мы шли по огромному заснеженному полю.
Вдруг из оврага прямо на нас выполз немецкий танк и открыл огонь. Единственный пулемет был у деда, остальные были вооружены винтовками. Для нас это был первый бой и для многих он стал последним.
Несмотря на пулеметный огонь, танк оставался неуязвимым. Он с ревом носился по полю и давил своими гусеницами все живое... Сколько времени продолжался этот ад, односельчанин ответить не мог.
Когда бой закончился и немцы отступили, в снегу нашли разбитый пулемет и мертвого пулеметчика, в котором односельчанин узнал моего деда, Григория Суркова. Всё поле был залито кровью. Погибших похоронили в братской могиле возле небольшой деревни под названием Пески."
Однополчанин деда давно уже умер, в 1980 году не стало моей бабушки. Она так и не смогла побывать на могиле своего мужа, на картах Тульской области такой деревни не значилось, запросы в Министерство Обороны не могли сообщить ничего нового - Тульская область, деревня Пески.
Шли годы, но моя память настойчиво твердила мне: 23 декабря, деревня Пески. Казалось, что отыскать могилу деда надежды практически нет.
Все изменило появление Интернета, точнее моё знакомство с мировыми сетями.
Помню, с каким волнением я впервые зашел на сайт ОБД "Мемориал" и в поисковой строке набрал данные моего деда. Именно здесь я наконец-то узнал, что он воевал в 356 стрелковой дивизии, в 1185 полку.
Постепенно круг моих сведений стал расширяться - мне стало известно место формирования дивизии . Это было в поселке Кинель, под Куйбышевым. 1185 полк, в котором мой дед проходил боевую подготовку, располагался в с. Богатое. В Богатовском районе было Арзамасцевское почтовое отделение. По иронии судьбы девичья фамилия моей бабушки была... Арзамасцева.
Дальнейшие изыскания привели меня в поисковый центр "Искатель".
Тульские краеведы направили меня на форум по интересующей меня теме - "Потери 356 СД под деревней Булычи". Здесь мне удалось найти новые подробности:"1185 полк попал в засаду возле д.Булычи и понес большие потери, особенно много погибших и пропавших без вести было 23 декабря."
В районной газете "Заря Черни" была опубликована статья под названием "Кровавое поле". На всякий случай предлагаю ознакомиться с ней полностью:
"Во время наступления в конце декабря 1941 года 61-я Армия, наиболее укомплектованная личным составом (по сравнению со своими соседями - 3-й и 13-й Армиями), продолжая громить 2-ю полевую Армию противника, и танковую Армию генерала Гудериана, выполняла поставленную задачу: выйти к с. Чернь и перерезать рокаду Орел-Плавск.
Конкретно в этих местах действовали 356-я стрелковая дивизия и 94-я кавалерийская дивизия 61-й Армии. В ночь на 22 декабря командование приказало разведчикам из 356-й СД уточнить количество противника в деревне Верхние Булычи. Разведчики смогли пробраться в деревню, но были схвачены немцами. Ценою страшных пыток немцы заставили разведчиков послать условный сигнал ракетами, что немцев в деревне нет.
Командование, увидев сигнал, тут же отправило бойцов вперёд, а само поторопилось доложить в вышестоящие штабы, что овладело деревней. Однако наступавших бойцов встретил очень плотный огонь немцев. Но командование ничего и слышать не хотело - ведь уже доложено о взятии!
Трое суток бойцы 356-й СД и 94-й КД штурмовали деревню. Только на четвёртые сутки удалось всё-таки взять деревню. Точнее, то , что от неё осталось, ведь во время кровавого штурма Верхние Булычи были стёрты с земли. Впрочем, как и соседние деревеньки Сборное, Колодезное, Крутое, Маяк и Мочальники. На поле осталось лежать более 5000 солдат. Это была цена поспешного победного рапорта."
Впервые за время поисков появилось долгожданное слово - Пески!
Оказывается, 23 декабря 1185 полк находился на рубеже Соловьевка - Пески - Булычи.
(Чтобы увидеть на карте "Кровавое поле" и деревню Пески - нужно нажать кружок под номером 2). Карта была создана внуком пропавшего без вести 23 декабря красноармейца Кузина Сергея Ивановича, 1905 г.р. Скорее всего, Кузин С.И. был однополчанином моего деда.
У меня уже не было никаких сомнений - дед погиб на "Кровавом поле". Но многое еще предстояло проверить, под подозрение попало число погибших - 5 тысяч.
На форуме имеется список потерь 1185 полка в электронном виде, это более трехсот человек. Мой дед - под номером 274.
Интерес представляет извлечение из оперативной сводки немецких войск. В ней имеется показания пленных по 356 сд:
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ОПЕРАТИВНОЙ СВОДКИ № 185 ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК ВЕРМАХТА
Генеральный штаб 4-й обер-квартирмейстер
Отдел по изучению иностранных армий Востока (II) 1 а № 4576/41 секретно
Штаб-квартира 17.12.41 г. 2.30 1) Впервые установлены:
356 сд — предположительно новое формирование, под Яблоново против 17 тд;
2-я танковая армия. Участок между 3-й и 13-й русскими армиями занят, вероятно, 61-й армией (перед южным флангом 2 ТА). По показаниям пленных, армия была сформирована в районе г. Куйбышев, там же личный состав прошел боевую подготовку. В состав армии входят 8 дивизий, из которых в боях уже принимали участие 346-я (по другим данным, 354 сд), 349-я, 350-я и 356-я дивизии. Средний возраст личного состава этих дивизий 35—45 лет, вооружение недостаточное. Численность рот 120 — 150 человек. Каждый взвод имеет на вооружении 1 ручной пулемет, каждая рота — 1 тяжелый пулемет, каждый батальон — 1 орудие.
Отмечается некомплект обмундирования (недостаточное количество сапог, шинелей, касок и противогазов).
Там же, на форуме, добрые люди помогли мне найти на довоенной карте деревню Пески, но судя по всему физически ее сейчас просто не существует.
Промелькнуло предположение, что останки погибших после войны из Песков были перенесены то ли в Чернь, то ли в братские могилы соседних деревень. Поиски зашли в тупик. Я подолгу просиживал на сайте, просматривал фото обелисков, списки погибших, но все было тщетно.
В Книге Памяти по Ульяновской области указано, что Сурков Григорий Дмитриевич похоронен в Суворовском районе Тульской области, но и там никаких следов мне найти не удалось. Местные краеведы заверили, что эти данные ошибочны. Стало понятно, что на данном этапе интернет себя исчерпал, пришла пора решительных действий!
II. Дорогу осилит идущий
«Успех не окончателен, поражение не фатально, значение имеет только решимость продолжать». Уинстон Черчилль
Решение о поездке было принято, но меня одолевали сомнения - можно ли добраться до этой деревни хотя бы пешком, вдруг там все заросло лесами? Вдруг местные жители не смогут нам ничем помочь, ведь прошло столько лет.
Главное, мне было непонятно, как и почему могли потеряться во времени фамилии погибших? Ведется ли работа по восстановлению их имён?
Примерно неделю было потрачено на подготовку - тщательно изучались карты, прорисовывался маршрут. Первым ориентиром стал поселок Чернь, где я надеялся с помощью военкомата отыскать сведения о переносе захоронения из деревни Пески. Тревожило то, что наш приезд планировался на предпраздничный день, 30 апреля. Штурманом экспедиции был назначен правнук Григория Суркова - Кирилл, прибывший для этой цели из Санкт-Петербурга. Утром мы выехали из Москвы в сторону Города-героя Тулы.
Западное направление в тот день было довольно свободным и уже ближе к полудню навигатор привел нас к зданию администрации поселка Чернь, где находилось местное отделение военкомата. Надежда узнать что-либо накануне первомайских праздников была ничтожно мала. Но мир не без добрых людей - первая же встреченная нами жительница поселка, а ей оказалась Марина Николаевна Ковтун, дала нам столько информации, что я даже немножко растерялся. Здесь были и номер телефона районного военкома, и контактные данные командира местного поискового отряда Вячеслава Николаевича Сорокина.
К сожалению, в этот день он не смог с нами встретится, но терять надежду было не в наших правилах. Уточнив направление, мы отправились на поиски Мемориала "Кровавое поле", который по нашим данным находился у деревни Тросна. Минут через двадцать мы уже были у цели:
Деревня представляла из себя несколько покосивших домиков, из признаков жизни - сохнущее на веревках белье. Одна дорога вела прямо, к Булычам, другая уходила вправо - к Троицкому-Соловьевке. Памятника нигде не было видно, спросить было не у кого. Решили двигаться к Булычам, это заняло у нас всего несколько минут.
Вот ведь как - по имеющеся у нас информации, после того боя от деревни Булычи практически ничего не осталось. Впоследствии здесь жили люди, но время - еще тот разрушитель, вполне сравнимый и с войнами, и с катаклизмами.
Впоследствии мы узнали, что деревня Булычи - родина первого Героя Советского Союза в Тульской области Ю.М.Юдина.
Вот это все, что осталось... За пределами кадра только дорожные знаки.
На лай не представляющих из себя грозную силу собак к нам вышла хозяйка дома. От нее мы узнали, что Мемориал находится дальше, по правую сторону дороги. На интересующую нас тему она рассказала, что муж у ней умер, сама она родом отсюда, но всю жизнь прожила в Москве, а вот сейчас вернулась в родные края. На военную тему она посоветовала обратиться в деревню Липицы, в нескольких километрах отсюда. Поблагодарив, мы двинулись в указанном направлении. Вскоре мы увидели стоящий у дороги грузовик, а рядом тот самый знак, знакомый нам по многочисленным фотографиям в Интернете.
Водитель оказался местным жителем и охотно поделился имеющейся у него информацией. Его отец, которому сейчас 92 года, жил во время войны в оккупации, ему тогда было 15 лет. В их деревне стояли финны, которые едва его не застрелили за украденную сигарету. О событиях на "Кровавом поле" среди местных жителей ходили слухи, что наша воинская часть, состоявшаяся из женщин и почему-то политруков, попала в засаду и немцы всех их расстреляли из пулеметов. Я рассказал водителю грузовика свою версию - спорить он не стал. На вопрос, где можно отыскать Мемориал, водитель ответил, что с дороги памятник не видно и посоветовал нам идти пешком, т.к. с утра был ливень и нам просто так туда не проехать. Взяв с собой все необходимое, мы отправились в путь. За деревьями увидеть памятник было непросто, но тем не менее, вскоре мы были на месте. До 9 мая было времени более чем достаточно, но памятник и ограда были уже покрашены и все вокруг было в идеальном порядке.
Водитель рассказывал нам, что в этот Мемориал захоранивали также и тех, кого находили уже после войны. Мне не удалось найти на обелиске никого из списка безвозвратных потерь 1185 полка, похороненных именно в деревне Пески. Но ведь мой дед был опознан и похоронен именно там! Только где же искать эти Пески, судя по всему они где-то рядом, что-то ведь от них должно остаться?
Два года назад я связывался по телефону с Липицами, разговаривал с кем-то из администрации, но все было как-то неконкрентно и неопределенно.
Значит едем дальше, в Липицы! Выйдя на трассу, мы попрощались с водителем грузовика, ждавшим ремонтную бригаду и отправились дальше. До Липиц было несколько километров и мы быстро оказались на месте.
Адрес администрации узнать не удалось, но в очередной раз нас выручил случай - местный житель, назвавшийся Анатолием, вызвался нам помочь.
С ним наш поиск продолжился - мы побывали у двух местных обелисков, где проверили все списки, но я твердо знал, что фамилии деда здесь нет и не может быть.
Анатолиий рассказал нам свою, известную ему от старожилов версию событий на "Кровавом поле". Она мало чем отличалось от уже услышанной нами от водителя грузовика. Нам ничего не оставалось, как принять ее к сведению.
Хотелось бы верить каждому слову рассказчиков, но вот как могли местные жители знать номера частей и подробности боя, в котором они не участвовали? В этом случае более достоверными мне показались архивные данные и донесения, ведь все документы дивизии сохранились и на сегодняшний день рассекречены и опубликованы. Анатолий заверил нас, что знает местонахождение деревни Пески, в чем собственно говоря не было ничего удивительного. По его словам, он постоянно ходит в те места за грибами и что сама деревня давным-давно перепахана.
Мысленно представив себе карту и расположение 1185 полка на рубеже Соловьевка - Пески - Булычи, я стал расспрашивать его про Троицкое (по моим предположениям село было переименовано). Но тут выяснилось, что и Троицкое, и Соловьевка расположены практически рядом и представляли из себя как бы одно целое. По словам Анатолия, из села Троицкое до Песков тоже можно добраться, но только пешком. Не теряя времени, мы поблагодарили Анатолия за помощь и отправились в Троицкое.
От Липиц до Троицкого-Соловьевки километров двадцать, вскоре мы оказались в центре села, возле сквера, в котором возвышался монумент. Меня удивило, что на обелиске столько однофамильцев... или родственников?
Пришло время познакомится с местной жительницей, как оказалось - местным почтальоном, которую звали Юлия. От нее мы узнали, что перед нами памятник местным жителям, погибшим во время войны и что однофамильцы в большинстве своем — родственники. Список поражал воображение - только Булычевых мы насчитали 11 человек! На мой вопрос о перезахоронении из деревни Пески, девушка заверила нас, что останки из Песков были перенесены в братскую могилу Троицкого-Соловьевки, которая находится от нас в нескольких шагах.
Но и на указанном обелиске фамилии "Сурков" нам найти не удалось. Как же так? При мне был список всех, кто согласно донесению был похоронен именно в деревне Пески. Почему на обелиске нет их фамилий?
Дальнейшие расспросы привели нас к дому учительницы местной школы Рябчиковой Л.В. Людмила Викторовна подтвердила имевшиеся у нас сведения о переносе останков из Песков в братскую могилу Троицкого. Но в этой могиле находятся также останки воинов из многих других частей, имена которых были известны и именно они указаны на обелиске. А вот о погибших в Песках не было почти никаких данных. По словам рассказчицы, во время войны поисками и захоронением погибших занимались школьники по руководством местного учителя. Происходило это весной, после схода снега. О каком учете могла идти речь? Кроме того, более года эти места были прифронтовой полосой.
Но ведь были люди, которые занимались поисками своих родственников и наверняка приезжали по указанному в похоронке адресу. Я был уже почти уверен в своих предположениях. Открыв ноутбук, я стал сверять список фамилий на обелиске со списком потерь из архивного донесения. Таким образом мне удалось найти 19 одинаковых фамилий! Значит в братской могиле Троицкого-Соловьевки есть останки из Песков, что подтверждает слова и почтальона Юлии, и учительницы Людмилы Викторовны!
Вот эти имена:
Артемьев Василий Иванович 1905
Казаков Петр Дмитриевич 1905
Кайнов Михаил Федорович 1913
Касимов Гобрахан 1901
Катанасов Николай Алексеевич 1900
Кашин Андрей Васильевич 1906
Киреев Владимир Иванович
Кирилин Кузьма Григорьевич 1904
Кирюшин Иван Устинович 1908
Киселев Василий Андреевич 1912
Кленин Дмитрий Васильевич 190_
Козлов Афанасий Павлович 1900
Колбанов Степан Дмитриевич
Коляда Владимир Гаврилович 1912
Копшев Иван Матвеевич 1915
Корогодин Яков Иванович 1903
Кочкин Николай Михайлович 19__
Кудашев Петр Максимович 1903
Кузнецов Михаил Фролович 1904
Впоследствии, я обобщил все данные в электронную таблицу (на это понадобился не один день), что помогло мне ответить на многие вопросы, например:
В одном только бою 23 декабря погибли 43 уроженца Ульяновской области, в том числе из Ульяновска - 6, из Вешкаймского района - 11, из Тагайского - 6, из Тереньгульского - 5, из Чердаклинского - 4, по 2 - из Майнского, Карсунского и Малокандалинского, по одному из Базарного Сызгана, из Кузоватовского, Новомалыклинского, Сурского и Астрадамовского районов. Вот такая получилась арифметика...
На обелиске в Троицком указаны фамилии трех уроженцев Ульяновской области - это Казаков П.Д., Колбанов С.Д. и Копшев И.М. Я просто уверен, что рано или поздно на мемориальных плитах будут указаны имена всех, кто сложил свои головы на "Кровавом поле" - ведь этот перечень находится в надежных руках. Сначала мне казалось, что список будет готов часа через два, но не все оказалось так просто: до идеального порядка в ОБД "Мемориал" еще очень далеко и работа по обработке данных для меня затянулась на несколько дней.
Из выданного базой списка в 350 погибших пришлось отобрать только 203 - зачастую фамилии повторялись и речь шла об одном и том же человеке. Порой фамилии в базу данных были внесены неправильно - выцвела бумага, на которой были напечатаны данные, да и от ошибок никто не застрахован. Итоговый список пришлось проверять несколько раз...
Вот только одна запись, чья-то судьба - Евфремычев Иван Яковлевич, г.Ульяновск, ул. Почтовая, 7-1. Не может такого быть, чтобы у него не осталось родственников! Ведь вероятнее всего они искали его и не нашли.
А где еще 180 фамилий? По моим размышлениям, этих фамилий могло не быть по простой причине: ведь у тех, кто перезахоранивал, не было поименного списка похороненных в Песках. Эти документы был засекречены до недавнего времени. Возможно списки были, но не сохранились полностью. Если внимательно присмотреться, то можно увидеть, что фамилии перезахороненных из Песков начинаются на букву "К". Значит список был, но неполный.
Кроме того, в 1941 году у красноармейцев не было личных документов - только общие списки у командиров, не было и именных медальонов. Можно предположить, что фамилии из похороненных в Песках были внесены в Троицкий мемориал по данным родственников, предоставившими в свое время документы - похоронки или данные из архивов Министерства Обороны.
Местные жители с участием отнеслись к нам, предлагали помощь, приглашали в гости - душевные люди! В то же время мы просто не могли не побывать на месте боя, там где была братская могила - ведь это совсем рядом, в нескольких километрах от Троицкого. У нас была карта местности, но без проводника было явно не обойтись. Что делать? Но удача в этот день просто "преследовала" нас по пятам...
III. Земля политая кровью
"Красная-красная кровь - через час уже просто земля, через два на ней цветы и трава, через три она снова жива."
Виктор Цой
...От соседнего дома к нам приближался незнакомец примерно моего возраста и седьмое чувство прошептало мне, что сейчас я узнаю нечто важное.
Так и случилось - этот человек оказался родом (бывает же такое!) из деревни Пески!
Родители Алексея перебрались в Троицкое в 1965 году, когда ему было 4 года. Разумеется, наш новый знакомый частенько бывал "в гостях" на своей родине.
Дело клонилось к вечеру - не самое удачное время для дальних прогулок...
Алексей - железный человек, бывший подводник, но даже он не смог выдержать моего умоляющего взгляда и... предложил нам для начала переобуться в сапоги, которых в хозяйстве Алексея было в избытке.
Спешное снаряжение экспедиции не прошло даром - я умудрился оставить в ноутбуке флеш-карту от своего фотоаппарата. Пришлось фотографировать камерой смартфона, но эти мелочи уже не имели никакого значения.
Наш путь пролегал по оврагам и бескрайнему полю, от самого истока речки Филинки, изгибы которой я многократно изучал по картам. Наш проводник сделал все возможное, чтобы продемонстрировать нам красоту родного края. Стоит ли говорить о том, что это ему удалось?
Часа через два мы вышли к зарослям, бывшими когда-то деревней Пески - дворов семь, не более. Вот почему обнаружить этот населенный пункт на карте было практически невозможно. Из построек удалось обнаружить разве что столбики от бывших изгородей.
А вот и секрет названия деревни - белоснежный песок, "бьющий фонтаном" из земли.
Только как же так? Совершенно белый песок, которым в деревнях белили дома для жизни, а рядом совсем другой - огненно красный, пропитанный железом словно кровью. Кругом куски железной руды, словно осколки снарядов. Это для войны?
Наконец Алексей подвел нас к тому месту, где по рассказам его отца находилась братская могила, в которой были похоронены красноармейцы, привезенные с Кровавого поля.
Как люди теряют дар речи? Теперь я это знаю...
"Ну вот и всё - перед нами земля, политая твоей кровью, дед...
Скоро эта земля окажется у тебя дома, на могиле не дождавшейся тебя жены, на могилах твоих детей... Семьдесят семь лет - это срок жизни одного человека, а у памяти сроков давности нет. Посмотри, дед... а ведь ничем эта земля не отличается от той, на которой ты жил, которую ты возделывал и которую ты ушел защищать в 41-ом. И речка Филинка ничем не отличается от безымянной речки в твоей родной Лесной Васильевке...
Прости нас, дед... Прости нас неразумных - как плохо мы тебя искали.
Но мы не забыли тебя, дед Григорий... и нашли."
В Троицкое мы возвращались, когда уже начало темнеть.
Алексей всю дорогу что-то рассказывал, деревенские огоньки манили своим теплом и тишиной. А мне, мне слышался хруст морозного снега под ногами, тяжеленный пулемет на плече давил к земле, пот заливал лицо... Так это было или не так? Кто знает...
Разумеется, Алексей и его славное семейство и не думали нас никуда отпускать без ужина. Затем, поблагодарив радушных хозяев, мы двинулись по направлению к районному поселку Чернь, чтобы с утра заняться поиском местных краеведов. У нас было мало времени и всего одна цель: наш дед, Сурков Григорий Дмитриевич должен быть увековечен на обелиске в Троицком, а решить этот вопрос должна или администрация района, или Плавский военкомат.
Наш верный друг автомобиль уносил нас в ночь, дорога была темной и пустынной, нас окружала особенная, деревенская тишина. Но всполохи дальних зарниц вновь будоражили воображение. Вот уже все явственнее слышится рев взбесившихся моторов, вот немецкие танки мечутся по заснеженному полю, залитому человеческой кровью. Пропавшие без вести... Что может быть несправедливее? Человек не может пропасть.
Утомление наступило быстрее, чем предполагалось. Но, слава богу, не зима и мы уснули прямо в машине.
IV. В "Бессмертном полку" не бывает потерь
"Пока не будет предан земле последний погибший солдат – война не окончена!" Александр Васильевич Суворов
Жители райцентра Чернь еще только готовились к первомайской демонстрации, а мы уже успели посетить Курган Славы в городе Плавске.
Утро 1 мая по традиции было ясным и солнечным, ничто уже не напоминало о вчерашних грозовых предзнаменованиях. По возвращении в Чернь мы с некоторым удивлением узнали, что Первомай здесь не отмечают. Этикет не позволял нам тревожить людей ранее 10 часов утра. После указанного времени мы связались по телефону с командиром местного поискового отряда Вячеславом Николаевичем Сорокиным, в результате чего он согласился с нами встретиться.
Встреча проходила в сквере, где находится памятник воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. После продолжительной беседы Вячеслав Николаевич подарил нам свою книгу, над которой он трудился на протяжении многих лет. "Родина на всех одна" - рассказ о тех, кто насмерть бился с врагом на территории Чернского района Тульской области в годы Великой Отечественной войны. Вячеслав Николаевич нашел нам в книге эпизоды, напрямую связанные с нашими поисками. Не хотелось бы преувеличивать, но он был немало удивлен моими познаниями в области истории боевого пути 356 стрелковой дивизии, в частности, по трагическим событиям 23 декабря 1941 года на "Кровавом поле". После того, как я подробно рассказал о результатах наших поисков, предоставил некоторые документы и результаты опросов местных жителей, Вячеслав Николаевич вызвался нам помочь в решении вопроса по внесению в Книгу Памяти Тульской области моего деда, Суркова Григория Дмитриевича. Нам было обещано, что предположительно в течение месяца имя моего деда будет увековечено на обелиске в селе Троицкое, Чернского района. В итоге мы прошли в здание районной администрации Чернского района, где и оформили необходимые документы. Все хлопоты и контроль (передача документов военкому города Плавска) Вячеслав Николаевич взял на себя.
В заключение мы еще раз проверили списки на мемориальных плитах памятника в сквере. Фамилии "Сурков" здесь не было и это лишний раз подтвердило правильность наших выводов - дед похоронен в Троицком, и только там.
Поблагодарив Вячеслава Николаевича и попрощавшись, мы отправились в Москву, где во Внуково нашего штурмана Кирилла ждал самолет в Санкт-Петербург.
Кто бы мог предположить, что наша поездка станет такой плодотворной.
Осталось дождаться, пока в этом деле будет поставлена точка и только тогда можно будет считать, что долг потомков перед памятью нашего деда выполнен. Хотя это не долг - это наша святая обязанность...
Таких рассветов у нас могло и не быть, как часто мы это забываем...
В полдень, последовавший за этим рассветом, земля с могилы деда была доставлена в Димитровград, где она в присутствии родственников воссоединилась с землей на могиле его жены, нашей бабушки и прабабушки Сурковой Пелагеи Алексеевны. Отцовским теплом эта земля будет согревать и его детей - Марию, Валентину, Александра, Владимира.
В Лесной Васильевке Мелекесского района Ульяновской области установлен памятник тем, кто в суровые годы войны ушел на фронт и не вернулся, среди них мой дед - Сурков Григорий Дмитриевич.
Сурков Григорий Дмитриевич
День клонился к вечеру, но наш поиск продолжался. Долгое время считалось, что фото деда безвозвратно утрачено... Но не слишком ли много несправедливости на этой земле?
К рассказанному хотелось бы добавить то, что мне стало известно по возвращении в Димитровград.
Участником боя на "Кровавом поле" был житель села Тиинск (10 км от Лесной Васильевки) Переслегин И.Ф. и первыми словами его рассказа были:
"Нас выгнали в чистое поле, против танков..."
А вот как те же самые события описаны в отчете о боевых действиях 356 с/д от 17 декабря 1941 года:
"Спаянные единством воли, охваченные наступательным порывом, бойцы и командиры, политработники дивизии решительно продвигались вперед на запад, преодолевая упорное сопротивление противника, который часто переходя в контратаки с танками, пытался задержать продвижение наших частей."
Два взгляда на одно и то же событие, но оба по-своему правы - и простой красноармеец со своим видением жестокой правды о войне, и начальник штаба дивизии, который видел эту правду, но во имя Победы не имел права о ней рассказывать.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Почему мы так часто забываем о главном, превозносим пустое, идем на поводу иллюзий и не оглядываемся назад, в прошлое, в то самое прошлое, без которого нет настоящего и не может будущего. У памяти нет сроков давности и все мы когда-то уйдем, только одним дорога в бессмертие, а другим в никуда...
Выбор за нами.
Олег Сурков, внук (Димитровград-Красногорск)
Кирилл Сурков, правнук (Санкт-Петербург)
P.S.
В последнее время мне особенно везет - сегодня по телефону я познакомился с замечательным человеком, военкомом города Плавска Валерием Анатольевичем Морозовым. В наше время непросто найти неравнодушных и ответственных людей, профессионально относящихся к своему делу, а значит - продолжение следует...
17.05.2018
Список погибших, представленный О.В.Сурковым.